Настало время покидать гостеприимный Калабар. В объезд национального парка Ривер Кросс через Иком я добрался в Икок — пункт пересечения границы. За несколько километров до непосредственно пограничного контроля я уткнулся в лежащюю поперек всей дороги большущую доску с гвоздями. Подобные штуки — нередкость, но обычно они состоят из двух половин, проехать между которыми на мотоцикле не составляет труда, попутно приветственно помахав представителям власти, прохлаждающимся в тени ближайшего дерева. В этот раз объехат препятствие не представлялось возможным, но что меня больше напрягло — направившийся ко мне человек не был одет в униформу. Задолго до этого, когда я только пересекал границу в Нигерию, один из пограничников дал мне совет — никогда не останавливайся на блок-постах, если не видишь вокруг людей в соответствующем облачении.
Нигериец средних лет в камуфляжных штанах приблизился ко мне и спросил документы. Я с улыбкой спросил у него где его униформа. На что тот невозмутимо показал на свои штаны защитной раскраски. Не, говорю, так не пойдет, мне дяденьки на границе строго настрого наказали людям без погон ничего в руки не давать. Тот рассмеялся в ответ и спросил куда я такой умный направляюсь. В Камерун, ответил я, а вообще в ЮАР. Квазиполицейский снова попросил показать документы. Я снова попросил показать униформу. Оба рассмеялись. После этого он махнул какому-то пареньку неподалеку и тот отодвинул доску, давая мне проехать. Спасибо и на этом.
На самой границе, со стороны Нигерии, проблем не возникло, даже не смотря на мои опасения по поводу просроченной визы. То ли внимания не обратили, то ли значения не придали. Наоборот — протащили вне очереди, поделились бананами, дали воды и пожелали счастливого пути. Прощай Нигерия и ее добрые люди!
Я пересек мост через реку с символичным названием Кросс и оказался на территории Камеруна. Будучи доброжелательным и вежливым пограничный офицер спросил в какое место я направляюсь и есть ли у меня там друзья. Выглядело это, однако, не очень-то приветственно, и меня терзали смутные сомнения, что он сильно беспокоился о моей судьбе, скорее в воздухе появился легкий флер денег. На мое счастье я вспомнил, что, еще в Буркина Фасо, Мусса дал мне телефонный номер своего друга по имени Анатоль, проживающего в Дуале и говорящего по-русски. Я попросил у пограничника телефон и набрал номер Анатоля. Далее на русском попросил прощения, что я внезапен как снег на голову, и объяснил ему ситуацию, попросив подтвердить, что он мой друг. Что тот и сделал. Поскучневший пограничник повозился с бумагами и поставил штамп о въезде.
Далее предстояла возня с документами на транспорт. По указаниям местных я допылил до стоящего на отшибе домика, где зарегистрировался и получил напутствие счастливого пути. Вернулся на дорогу и меня окрикнули на тут же находившемся блок-посту. Веревку (импровизированный шлагбаум) при этом не поднимали, и ох, лучше б я не останавливался. Но начинать знакомство с чужой страной с нарушения порядка (особенно в Африке) не очень хорошая затея, так что я причалил к окрикнувшему меня представителю власти. Тот потребовал документы на мотоцикл, и затем сообщил, что стоящий неподалеку дом — управление таможни, и мне необходимо проштамповать там карнет де пассаж. Началось… Нету, говорю, у меня бумаженции такой. Да и не нужна она в вашей стране официально, только рекомендована. Пасава, знаете? Лассе Пассе знаете? TIP знаете? Вот я таким спсобом путешествую. Таможенник, удивившись моей прыти указал запарковать и ждать. Сам же направился таможенный дом, видимо на консультацию со старшим. Я запарковался и оглянулся вокруг. Типичный африканский пограничный городок бурлил своей жизнью. Неподалеку располагалась стоянка с полуразвалившимися универсалами всех мастей — чартерные рейсы от границы до ближайших крупных населенных пунктов. Чуть дальше по дороге гулко ухал сабвуфер, скорее всего бар. Все это приправленно будками, лотками и избушками уличных торговцев. Дело клонилось к вечеру. Мои надежды достичь Мамфе неспеша растворялись в неторопливости таможенных процедур.
Из таможенного дома вышел таможенник со своим коллегой (видимо, старшим по рангу) и они направились ко мне. Старший снова спросил у меня где карнет де пассаж. Я снова назвал кучу непонятных для него слов. Он попросил показать образец, я покопался в старых бумагах и нашел образец Лассе Пассе из Буркина Фасо. Тот вдумчиво его порассматривал и сообщил, что он подобную бумагу выписать не может. На мой вопрос — и что тогда делать? — он ответил: ждать. Ждать чего? Ага, пока появится главный босс, который имеет право подобные бумаги писать. Который, конечно же, уже удалился и появится только утром.
«Не вопрос», говорю я, «где у вас тут можно приткнуть палатку?». Мой ответ, кажется, их немного обескуражил. Ха! Плавали-знаем. После ночевки на Мавританской границе мне уже ничего не страшно. Немного подумав, старший сообщил, что если я желаю, то я могу заночевать в таможенном доме на полу. Еще лучше! Старший ушел, младший остался держурить на посту. Я припарковал байк поудобнее и закурил, оглядываясь. Если я верно предположил, и дальше по дороге есть бар, то верно там найдется и пиво. Это приграничный городок, значит я могу здесь обменять нигерийские найры на центрально-африканский франк. Обуют, конечно, к гадалке не ходи, но хоть не так уныл будет остаток вечера.
Я вытащил спальные принадлежности и спросил у младшего таможенника на входе в дом, могу ли я занести вещи и расположить их внутри. Тот покачал головой, но ответил утвердительно. Я впал в ступор. Переспросил. Тот вытащил наушник из уха и снова повторил, что я могу расположиться внутри. Позже я уже узнал, что характерная черта этой местности — жесты согласия и несогласия наоборот. Если тебе кивают — это значит нет. Забавно. Я затащил барахло внутрь домика, выбрал уголок поуютнее, напротив входа, и подготовил спальное место. Вышел снова на улицу и снова обратился к таможеннику. А что, говорю, любезный, есть ли у вас злачные места в округе, где можно деньги поменять да пива раздобыть? Тот подозвал окриком одного из челноков с парковки через дорогу. Курс был, конечно, грабительский, но куда деваться.
Челнок взял мои деньги и вернулся с местной валютой. Завязалась беседа. Я ему говорю — слышу музыку вниз по дороге, у вас тут наверное и пиво водится. Тот вызвался проводить. Как я правильно и предположил — музыка тянулась из бара. Пока шли туда я немного рассказал о себе и своем путешествии. И тут случилось внезапное — мой новый знакомый угостил меня. Дело пошло на лад. Более того, он оказался знакомым местной таможни, так что вернувшись назад мы вытащили несколько пластиковых стульев из домика и уселись втроем с младшим таможенником поболтать. Завязалась неторопливая беседа и как-то сам собой я перестал сожалеть о потерянном остатке дня. Мы еще не раз посылали местных пацанят сгонять за добавкой, а затем сходили на парковку к челнокам, где я перезнакомился с половиной из них и поглядел на нехитрый быт местной транспортной системы. Выглядит это, конечно, далеко не как то, что привычно видеть обывателю. На дворе ночь, прямо на улице кто-то сидит на баулах, кто-то рядом спит на земле, все ждут пока в семиместный рыдван наберется минимум десяток пассажиров в схожем направлении. Принцип ценообразования прост — один рейс стоит определенную сумму денег, которая делится на всех. Чем больше пассажиров — тем меньше платит каждый из них. Дело шло к ночи и я отправился спать.
Наутро долгожданный начальник объявился и даже смог меня принять около десяти часов. Сам процесс занял от силы минут пять, и я уже держал в руках заветную бумажку. Напоследок без особой надежды (видимо пребывая в курсе о том, что я объявился еще вчера) босс спросил не желаю ли я как-то ему помочь в ответ на его помощь с выписыванием бумаги. Учитывая, что оная была у меня на руках, комедию можно было не ломать. Я пожал плечами и сказал, что путешествую без денег. Пожелал хорошего дня и был таков.
С дорогой от Икома повезло. Буквально несколько месяцев назад трудолюбивые китайцы закончили абсолютно новое, с иголочки, двухполосное шоссе. Навигатор упорно пытался вести меня по старой дороге, пребывая в неведении про новую. Иногда новая дорога пересекала старую (первая была практически прямой, в то время как вторая извивалась всеми возможными способами) и я внутренне содрогался. Глиняная, испещренная канавами и колеями, вздымающаяся в очередной крутой склон, старая дорогая не оставляла сомнений — штурмовать ее было бы вызовом. Очередной поворот заставил меня остановиться, слезть с мотоцикла и задрать голову в небеса. Передо мной пронзая небеса простирались гиганты знаменитого камерунского Дождевого Леса. Ощущения от увиденного трудно передать словами — исполинские деревья, которые настолько плотно и обширно разрослись, что виден лишь первый их ряд. Заглушив мотоцикл можно услышать звуки из звукого оформления Windows95 с темой «джунгли». Впоследствии я неоднократно делал подобные остановки, не в силах привыкнуть к подобного рода картине.
В Баменде я приобрел местную сим-карту и затем отобедал в уличном «кафе». Если не считать того, что дорога стала портиться, все шло неплохо. Люди были приветливы, ненавязчивы и разговаривали на английском. Камерун официально считается билингвальной (двуязычной) страной, и камерунцы этим очень гордятся (сравнивая себя, например со Швейцарией, где население говорит как на французском, так и на немецком). На деле же север говорит по-английски, юг — по-французски. Крайне редко встретишь кого-либо, говорящего на обоих языках сразу. Такое вот двуязычие.
Я же постепенно продвигался на юг, вывески все чаще стали попадаться на французском, а местность стала превратилась в очень высокие холмы. Ну, или низкие горы. Вернее, она и раньше-то не отличалась пологостью, но с приходом времени поиска ночлега это стало особенно заметно — каждый мало-мальски пригодный клочок земли, отличающийся от вертикального, был заселен людьми, а значит вопрос места для палатки становился весьма насущным. После порядка часа безуспешных поисков я свернул на многообещающую тропинку и уткнулся в выглядевший заброшеннным огород посреди джунглей. Солнце зашло за горизонт и, отчаявшись найти что-нибудь более подходящее, я спешился и направился в сторону видневшейся неподалеку хижины с целью испросить у хозяев возможности заночевать на их территории.
Дом выглядел заброшенным, как и огород. Я постучался в дверь,тишина. Постучался снова. Подождал. Попробовал толкнуть дверь — и та отворилась, оказавшись незапертой. Я заглянул внутрь. Зрелище было мрачноватое — остатки дневного света осветили хаотично разбросанный инструмент возделывания огорода, предметы быта, паутину по углам и костровище в центре помещения. По всем признакам было похоже, что здесь давно никто не бывал. Пожав плечами, я вышел наружу и тут в мои глаза бросилась плетеная пиала, наполненная ягодами. Ягоды выглядели свежими, будто только что собранными. Мистика. Делать было нечего. Я вернулся к мотоциклу, и осмотрев еще раз заброшенный, едва различимый огород, решил, что ему хуже уже не будет. Заехал под дерево, поужинал, раскинул спальный мешок между борозд и уставился на звезды. Воздух был полон запахов и звуков ночной жизни, с неба на меня взирали далекие светила, все это достаточно быстро убаюкало меня и я отправился в объятья Морфея.